Измаильский А.А. Как высохла наша степь
А.А. ИЗМАИЛЬСКИЙ
как высохла наша степь
ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ СООБЩЕНИЕ О РЕЗУЛЬТАТАХ ИССЛЕДОВАНИЙ
ВЛАЖНОСТИ ПОЧВЫ В ПОЛТАВСКОЙ ГУБЕРНИИ
в 1886-1893 гг.
ОБЩАЯ РЕДАКЦИЯ
АКАД. В. Р. ВИЛЬЯМСА
ВВОДНАЯ СТАТЬЯ
АКАД. В. Р. ВИЛЬЯМСА И ДОЦ. 3. С. ФИЛИППОВИЧА
БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК
ДОЦ. 3.С. ФИЛИППОВИЧА
ОГИЗ-СЕЛЬХОЗГИЗ
МОСКВА-ЛЕНИНГРАД-1937
Текст работы Измаильского А.А. для размещения на сайте предоставлен
Вадимом Сысоевым (Пензенская ГСХА)
ЗНАЧЕНИЕ ТРУДОВ А. А. ИЗМАИЛЬСКОГО
ДЛЯ АГРОНОМИЧЕСКОЙ НАУКИ И ПОЗНАНИЯ ПРИРОДЫ СТЕПЕЙ
Перу А. А. Измаильского принадлежат две весьма крупные по своему научному и практическому значению работы: «Как высохла наша степь» (1893 г.) и «Влажность почвы и грунтовая вода в связи с рельефом местности и культурным состоянием поверхности почвы» (1894 г.). Кроме этих и некоторых других работ, вышедших отдельными изданиями, им написано еще около 30 статей, напечатанных в различных периодических изданиях. Из них отметим: «Влияние глубокой обработки на развитие озимых» («Земледельческая газета», 1881 г.,№ 8) и «Влажность почвы в связи с культурным ее состоянием» («Журнал сельского хозяйства и лесоводства», 1882 г.)» Уже самые заглавия названных здесь четырех работ показывают, что они посвящены в сущности одному и тому же вопросу-вопросу о влажности почв и значении ее в развитии с.-х. растений.
Свои исследования по вопросу о влажности почв А. А. Измаильский впервые начал в 1879 г. на ферме Херсонского сельскохозяйственного училища, куда он был приглашен на должность преподавателя и заведующего фермой. К этому времени в науке уже окончательно была утверждена теория минерального питания растений и велись исследования в области физических и физико-химических свойств почв (Шюб-лер, Вольни и др.). В России делались тогда только первые шаги по освоению и переработке-применительно к русским природным и хозяйственным условиям-тех научных богатств, какими владели и какие разрабатывались в западно-европейских странах.
Почти все представители русской научной мысли того времени (И. А. Стебут А. Н. Шишкин, П. А. Костычев, И. Палимпсестов, Н. К. Срединский и др.) свое внимание устремили на вопросы влажности степных почв и прошлое степей. Было ясно, что вопрос о будущем развитии сельского хозяйства степной полосы упирается в вопрос о накоплении и сбережении влаги в почвах этой области. В научных и общественных кругах того времени все больше и больше возрастал интерес к различным вопросам, касающимся степной полосы (прошлое степей, происхождение черноземов, границы черноземной области, возможность произрастания леса в степях, накопление и сбережение влаги в почвах степей и т. д.). Именно этими обстоятельствами объясняется тот интересный факт, что двое молодых ученых-В. В. Докучаев по инициативе Вольно-экономического общества и А. А. Измаильский по личной инициативе-в одно и то же время (В. В. Докучаев начал свои исследования в 1877 г., А. А. Измаильский в 1879 г.) посвящают свои первые труды, ставшие классическими, исследованию черноземных почв и их свойств.
Таким образом, направление работ А. А. Измаильского в сторону исследования влажности степных почв было обусловлено всем ходом развития научных и практических интересов сельского хозяйства как в России, так и за границей. Непосредственное и при том весьма сильное влияние на направление научных интересов Измаильского, несомненно, оказал Э. Вольни. Отмеченные выше работы А. А. Измаильского и по своему содержанию, и по методике их выполнения родственны работе Э. Вольни «Der Einfluss der Pflanzendecke und Bescha-tung auf die physikalischen Eingenschaften und die Fruchtbarkeit des Bodens», написанной на основе богатого экспериментального материала и вышедшей в 1877 г. Но Измаильский не повторил экспериментов и выводов Вольни, а продолжил и расширил их. Можно сказать, что Измаильский, на основе весьма богатого экспериментального материала и применительно к условиям нашей черноземной полосы, написал заключительную главу к работам Вольни по вопросу о физических свойствах и влажности почв.
Не может быть также сомнения в том, что А. А. Измаильский начинал свои исследования по вопросу о влажности почв и природе наших черноземных степей, подготовлял свои работы к печати и выпускал их в свет под влиянием очень важных дополнительных стимулов-под влиянием имевших место и часто повторявшихся у нас засух. Его классическая работа «Как высохла наша степь» представляет собой непосредственный ответ на засуху 1891-1892 гг. Вместе с Измаильским и другие крупные ученые России откликнулись на это грозное явление, занявшись разработкой вопроса о причинах засухи и мерах борьбы с ней (В. В. Докучаев. Наши степи прежде и теперь, 1892 г.; К. А. Тимирязев. Борьба растения с засухой, 1893 г., и др.). Нужно заметить, что в 1883 г. Измаильский оставил Херсонское училище и переехал в Полтавскую губернию, в одно из крупных имений князя В. С. Кочубея (Песчано-Балясное, хутор Дьяч-ково); там, наряду с заботами по управлению имением, он продолжал свои исследования о влажности почв. Таким образом, работа Измаильского «Как высохла наша степь» написана на основе весьма большого экспериментального материала, собранного им в различных частях нашей степной полосы, и весьма продолжительных (полтора десятка лет) и разнообразных наблюдений за развитием наших степей. Это не умозаключение кабинетного ученого и не фантазия пылкого путешественника, а результат длительных и сложных наблюдений, результат сосредоточенной мысли, глубокого анализа разнообразных фактов и явлений. К тому же эта работа и ее выводы подсказаны одним из наиболее грозных стихийных явлений природы, приносящих огромный вред сельскому хозяйству всего земного шара, поэтому Измаильский так скуп на слова, поэтому его мысли так отточены. Вопрос, который на протяжении столетий занимал умы разнообразных ученых и практических деятелей в области сельского хозяйства, по поводу которогоможно было бы написать целые томы, изложен Измаильским в небольшой книжке, всего на нескольких десятках страниц. В этой работе Измаильский синтезировал богатый аналитический материал, обширный материал каждодневных хозяйственных наблюдений и на основе этого определил прошлые и будущие пути развития наших степей и сельского хозяйства степной полосы.
Вторая крупная работа Измаильского «Влажность почвы и грунтовая вода в связи с рельефом местности и культурным состоянием поверхности почвы», за которую он получил премию Академии наук и несколько почетных золотых медалей и отзывов, тесно увязана с первой. Она содержит тот богатый фактический материал, на основе которого построена работа «Как высохла наша степь», хотя эта последняя вышла на год раньше работы «Влажность почвы и грунтовая вода...»
Мы позволим себе процитировать некоторые главнейшие положения из рассматриваемых работ Измаильского для того, чтобы в дальнейшем иметь возможность сосредоточить наше внимание на их конкретном рассмотрении.
Вот эти мысли:
«1. Влажность почвы зависит от вида и строения поверхности почвы едва ли не больше, чем от количества атмосферных осадков.
2. При одном и том же количестве атмосферных осадков, но при различном культурном состоянии почв, одна из них ежегодно будет обогащаться влагою, а другая, напротив, все более и более будет высыхать».
Далее Измаильский высказывает следующее предостережение: «Если мы будем продолжать также беззаботно смотреть на прогрессирующее изменение поверхности наших степей, а в связи с этим и на прогрессирующее иссушение степной почвы, то едва ли можно сомневаться, что в сравнительно недалеком будущем наши степи превратятся в бесплодную пустыню».
А вот в кратком изложении почти весь строй его мыслей по вопросу о природе наших степей, о причинах засухи и методах борьбы с ней: «Исследования в Херсонской губернии указали мне на то громадное значение, какое имеет в борьбе с засухой глубокая обработка почвы и поддержание в рыхлом состоянии ее поверхности. Те же исследования дали мне возможность утверждать, что прежняя степь с ее гигантской растительностью должна была совершенно иначе относиться к атмосферным осадкам, так что при том же самом годовом количестве этих последних прежняя степь несомненно была богаче влагой, чем теперешняя. Эта последняя благодаря уплотненной поверхности, бедно покрытой растительностью, не в состоянии задерживать ни снега, который малейшим ветром сносится с ее поверхности, ни воды летних ливней, большая часть которых, не успевая всосаться в почву, стекает с нее, вызывая лишь летнее половодье. Такое отношение почвы к атмосферным осадкам, продолжаясь в течение долгого периода лет, должно было привести к понижению уровня грунтовых вод и вообще способствовать иссушению местности».
Трудно что-либо прибавить к этому и совершенно невозможно оспаривать правильность высказанных здесь мыслей.
Мы уже сказали, что Измаильский был и крупным ученым, и крупным практиком сельского хозяйства; поэтому его экспериментальные данные, его выводы имеют особенную убедительность и силу, поэтому его теоретические и практические выводы по вопросам о развитии наших степей, о методах борьбы с засухой, об обработке почв и т. д. весьма тесно, генетически увязаны одни с другими. Трудно сомневаться в том, что почти полная распаханность наших черноземных степей и неумелая обработка черноземных почв быстро приводят к изменению водного режима почв степей, к образованию оврагов, к понижению уровня грунтовых вод, к иссушению степей, к усилению засух и другим нежелательным последствиям. И все это вместе с тем есть в настоящее время одна из составных частей, одна из движущих причин общего природного процесса надвигания степи на лес. Не видеть этого процесса, высказывать противоположные мысли-значит не считаться с фактами, значит абстрактные умозаключения считать основой всего существующего, а факты подчиненными им.
По Измаильскому, нельзя отрывать вопрос о природе степей и их современном развитии от вопроса о способах культуры степных почв; вопрос о методах борьбы с засухой нельзя отрывать от вопросов о происхождении наших степей, о современной стадии их развития, а также-от вопросов обработки степных почв и т. п. Только такой способ подхода, только такой метод рассмотрения отмеченных здесь весьма сложных и вместе с тем весьма важных вопросов мы можем признать правильным. Рассмотрение этих вопросов изолированно, а тем более рассмотрение отдельных установленных фактов-совершенно бесперспективно, совершенно бесцельно с точки зрения решения интересующих нас вопросов.
Итак, Измаильский установил, что вследствие почти полной распашки наших степей и неправильной обработки степных почв изменилось их отношение к воде, ухудшился их водный баланс, а в результате этого все чаще и все резче стали давать о себе знать засухи. Но при правильной глубокой обработке почв, обеспечивающей постоянное рыхлое состояние поверхности почвы, при предохранении от сду-вания с полей снега зимой водный режим почв улучшается, и никакие засухи не страшны. Вывод: чтобы побороть засуху, чтобы поднять сельское хозяйство степной полосы, нужно улучшить обработку почв, нужно изменить весь строй, всю технику сельского хозяйства.
В это же самое время в другой части нашей степной полосы (юго-восток) другой наш крупный ученый и хозяин-практик П. А. Костычев производит свои исследования физических и физико-химических свойств целинных и распахиваемых почв и приходит к выводу об огромном положительном значении структуры почв. Выводы А. А. Измаильского и П. А. Костычева в конечном итоге сходятся. И тот и другой разными путями пришли, по сути дела, к одному и тому же выводу о положительном влиянии благоприятных физических свойств почв и хорошей обработки их на накопление влаги в почве и урожайность. Справедливость требует, однако, отметить, что именно П. А. Костычев, будучи всецело поглощен изучением процесса восстановления структуры и плодородия старопаханых почв при оставлении их в перелог, долго не мог заметить положительного значения глубокой обработки почв и правильного плодосмена.
О том, насколько важно рыхлое состояние поверхности почвы для поглощения вод атмосферных осадков и сохранения влаги в почве, насколько важна глубокая обработка, говорить не приходится. Сейчас-это аксиома. Но пятьдесят лет назад, в период, когда появлялись работы Измаильского, дело обстояло совсем не так. Не только никакой ясности не было в этом вопросе, но даже и самого вопроса не существовало. Измаильскому пришлось, по крайней мере для России, и ставить этот вопрос и разрешать его. Понятно, что при этом ему приходилось преодолевать весьма большие трудности.
Труды А.А. Измаильского имеют крупное значение не только для решения вопроса о способах обработки почв. Их значение несравненно шире. В сочетании с трудами В.В. Докучаева, М.В. Неручева, П.А. Костычева, К.А. Тимирязева они дают основы для разработки широких плановых перспектив научной борьбы с засухой и неурожаями; они представляют собой богатый материал для выработки правильного, диалектического мировоззрения; они представляют . собой прекрасную иллюстрацию к вопросу об огромной роли человека и его производственной деятельности (конечно, различной при разных социально-экономических условиях) в экономике природы вообще и в частности в изменении плодородия почв.
Необходимо отметить, что работа А.А. Измаильского «Как высохла наша степь» представляет собой второй (ранее появилась работа В. В. Докучаева «Наши степи прежде и теперь») научный отклик на засуху и неурожай 1891-1892 гг., вслед за которым последовал третий-работа К. А. Тимирязева «Борьба растения с засухой» (см. «Земледелие и физиология растений»). Названные три работы представляют собой те первые речи, первые воззвания, с которыми лучшие ученые старой России через головы своих правителей обратились к массам с предложением о необходимости единственно правильной-научной борьбы с засухой, неурожаями и голодом путем реорганизации подверженных засухе областей. Эти три работы оказали сильное влияние на разработку вопросов о природе и развитии степей, о методах борьбы с засухой и неурожаями. Можно сказать, что от этих работ и начинается у нас подлинно научное познание явления засухи.
Работы В. В. Докучаева, А.А. Измаильского, К. А. Тимирязева, П.А. Костычева, А.Н. Энгельгардта, М.В. Неручева-это те научные основы, на которых в течение нескольких десятилетий строилась исследовательская работа всех наших опытных учреждений и особенно опытных учреждений степной полосы. Идеи этих ученых перелетели океаны и стали достоянием Америки и других стран, в которых бывают засухи. Совместными трудами нескольких поколений ученых различных специальностей и различных стран вопросы о причинах засухи и неурожаев и мерах борьбы с ними в настоящее время весьма неплохо разработаны. Засуха, неурожаи и голод могут быть полностью устранены.
Советский народ под руководством своего правительства и партии уже в течение нескольких лет производит большие работы, производит огромные затраты сил и средств для того, чтобы победить засуху, навсегда избавиться от неурожаев и создать условия для быстрого роста урожайности. Ни на минуту невозможно сомневаться в нашей быстрой победе над стихией засух и неурожаев-над этим наиболее тяжелым наследием крепостничества, наследием рабства.
Считают, что засухи поражают только области с малым количеством осадков в году (менее 350-400мм). Но это не так. Засухи и обусловленные ими неурожаи поражают не только южные континентальные страны, не только страны с малым количеством осадков в году, но и северные и приморские страны с большим годовым количеством осадков.
Возьмем в качестве примеров бывшую Россию и Британскую Индию. В России засухи случались на большей части территории ее- от Петербурга до Одессы и Астрахани и от западных границ ее до берегов Тихого океана. На этой огромной территории исключительно большое разнообразие почв, растительности, климатических условий. Еще более расширяется климатический и всякий иной ареал распространения засух, если мы примем во внимание хотя бы одну только Индию: провинция Бенгал, в которой засуха, неурожай и голод происходят часто, имеет весьма большое количество осадков в году. Следовательно, дело не только в среднем годовом, выведенном из погодных данных за много лет, количестве осадков, но и в том, сколько их выпадает в данный год, когда и как они выпадают, каков рельеф местности, какова растительность, как ведется хозяйство, как обрабатываются почвы и т. д. Засуха, как и всякое другое явление природы, проходит известный цикл развития. Но можно ли оторвать вопрос о засухе и ее развитии от вопроса об естественно-историческом развитии данной местности, от производственных и социально-экономических условий в данной стране? Конечно, нет. Понять причины засухи, организовать правильную и успешную борьбу с ней можно только на основе правильно понятого процесса исторического развития данной местности, на основе учета производственных и социально-экономических условий в стране, ибо засухи, как чисто природного явления, не существует.
Этим объясняется, почему после засухи 1891 г. и вызванных ею неурожая и голода в науке так сильно обостряется вопрос о природе наших степей, об их развитии, о взаимодействии между лесом и степью, о значении способов обработки почв для накопления влаги в почвах и т. п. (см. периодическую литературу по вопросам почвоведения, ботаники и географии растений, лесоводства, земледелия в период 1892-1905 гг.). Разобраться в этих вопросах жизненно необходимо, потому что от этого зависит наше отношение к вопросу о борьбе с засухой. Если лес наступает на степь, если климат в степях становится более холодным и влажным, (а такого мнения придерживаются некоторые ученые), то можно не спешить в деле борьбы с засухой: каждый истекший год что-то прибавляет в отношении уменьшения засух, все само придет. Если степь наступает на лес, если климат становится суше, если во всем этом: полностью или частично повинен человек (это один из важнейших моментов теории о наступлении степи на лес), то нужно изменить производственную деятельность человека, нужно перестроить хозяйство, нужно активно и немедленно итти на борьбу с засухой. Последняя позиция была очень невыгодна для правящих кругов царской России, которые не заботились о будущем, и это, несомненно, отражалось на теоретических взглядах, высказывавшихся некоторыми старыми русскими учеными,-взглядах, к сожалению, некритически повторяемых и некоторыми современными нашими исследователями.
А. А. Измаильский в своей работе «Как высохла наша степь» первый, после В. В. Докучаева, подошел к этому вопросу научно. В небольшой работе он развил широкий взгляд на вопрос о природе степей в современной стадии их развития, причинах засухи и методах борьбы с ней. Вслед затем Измаильский выпускает свою крупную работу «Влажность почвы и грунтовая вода в связи с рельефом местности и культурным состоянием поверхности почвы» (1894 г.), в которой он приводит очень большой фактический материал и обосновывает свои выводы, сделанные в работе «Как высохла наша степь».
Здесь мы позволим себе указать на консерватизм и анархичность, которые в прошлом имели место в русской науке и с которыми тесно связано немало современных широко распространенных воззрений.
В недалеком прошлом, до появления ледниковой гипотезы и ее обоснования, большинство представителей русской науки придерживалось мнения, что современные украинские карбонатные лессовидные суглинки (карбонатная морена), а также глины и суглинки, распространенные по Средней и Нижней Волге, представляют собой морские отложения. Эта идея в течение долгого времени служила отправным пунктом для всяких иных идей, для всяких иных представлений. Теории о происхождении наших степей, об образовании черноземов, о происхождении засоленных почв и т. д. строились на этой основе.
Но вот появляется ледниковая гипотеза; она быстро получает признание, детально разрабатывается, получает все большее и большее подтверждение. Казалось бы, должны были пересмотреть свои взгляды, свои теории и предположения, так или иначе связанные с вопросом о происхождении отмеченных выше наносов юга России, представители всех других наук.
Совсем не то происходило на деле. Некоторые представления, явно противоречившие ледниковой гипотезе, действительно сменились новыми; другие сохранились в старом виде, произошла только некоторая перестройка их, приспособление к новой ледниковой гипотезе; третьи сохранились полностью без всяких изменений, несмотря на то, что связь их со старой гипотезой морского происхождения наносов наших южных и юго-восточных областей очевидна. Но поразительнее всего то, что позднее в полном соответствии с морской гипотезой стали возникать новые представления.
Возьмем факты. До утверждения ледниковой гипотезы существовала теория морского происхождения наших черноземов (Паллас). Более поздние исследователи, основываясь на наблюдениях над протеканием процессов образования наносов в дельтах рек и образованием так называемых плавней, эту теорию детализировали и уточнили. Несомненно, что происхождение гипотезы морского происхождения черноземов связано с гипотезой морского происхождения наносов, на которых образованы черноземы, подчинено ей: полагали, что если наносы морского происхождения, значит и развитые на них почвы морского.
Однако, даже со всеми поправками и уточнениями, эта теория была весьма слабо обоснована. Слишком очевидны были противоречия между этой теорией и фактами. Поэтому, еще до окончательного признания ледниковой гипотезы, Рупрехт предложил теорию растительно-наземного происхождения черноземов под степной растительностью. В. В. Докучаев в своей работе «Русский чернозем» (1883 г.) присоединился к теории Рупрехта и обосновал ее. Теория морского происхождения наносов южной и юго-восточной части России, а также теория морского происхождения черноземов и все их модификации должны были погибнуть окончательно. Очевидно, что все, что так или иначе было связано с этими теориями, основано на них, должно быть отброшено, а тем более ничего нового не должно возникать на этих, уже изжитых, основах.
По какому-то странному недоразумению степь-это весьма сложное образование, происшедшее в процессе взаимного воздействия друг на друга растительности, почвы, климата, свойств материнских пород, рельефа (а позднее и при активном вмешательстве в этот процесс человека), эта одна из интереснейших стадий развития известных частей суши-стала почти исключительно ботаническим объектом. Ботаники взяли на себя ответственность за разрешение так называемого степного вопроса. Почвоведы, климатологи, геологи и т. д. ушли в свои дела. Формула-черноземы образовались под степной растительностью-почему-то удовлетворила и почвоведов, и ботаников, и геологов, которые одно время пытались объяснить, как произошли черноземы (Мурчисон, Н. БориСяк, А. П. Карпинский и др).
И вот уже после появления ледниковой гипотезы ботаники разрабатывают гипотезу развития суши (растительность, почвы, климат и т. д.) согласно схеме: п у с т ы н я -с т е п ь-л е с. Фактическая основа, конкретный материал, на котором строится эта гипотеза,- наблюдения в Западной Европе над развитием растительности на освобождающихся из-под воды побережьях морей и наблюдения в России над развитием растительности на побережьях Сиваша. Несомненно, ученые могли наблюдать указанный порядок развития растительности, свойственный определенным строго локализированным условиям местности (однако называть пустыней и степью такие места можно, конечно, лишь весьма условно). Но какой степенью «научного предвидения» нужно было обладать Пачоскому, чтобы на основании этих наблюдений высказать мысль о развитии растительности, почв и климата нашей черноземной области и даже всей нашей территории по схеме: пустыня-степь-лес!
Принять факт существования на нашем юге солончаковых пустынь, будто бы образованных на месте бывшего морского дна, позднейшие ученые, даже ботаники, не могли. Пустыня отбрасывается. Остаются два других звена разрушенной схемы, именно: остается степь, на которую наступает лес. Появляется учение об извечности степей. А как образовалась степь, что ей предшествовало-об этих вопросах не стали говорить. А между тем ясно, что степь, представляющая собой, весьма сложное взаимодействие растительности, почв, климата, свойств горных пород и т. д., не могла возникнуть сразу. Совершенно понятно, что ледник все уничтожил, и после ледника степь развивалась постепенно.
Таковы в существенных чертах история и состояние вопроса о взаимодействии между лесом и степью и наступлении леса на степь. Поразительное и совершенно непонятное явление представляет собой господствующая в настоящее время теория образования солонцов (теория К. К. Гедройца). В современных черноземной, каштановой и бурой почвенных областях можно встретить почвы солонцы. К. К. Гедройц, исследуя в лаборатории действие солей на почвы, обнаруживает, что если обрабатывать почвы солями одновалентных катионов (например NaCl, КС1, NH4C1 и др.), а затем отмывать соли, то после удаления из почвы избытка солей почвенные коллоиды приобретают подвижность, вымываются, а при исследовании таких почв обнаруживается, что они содержат обменный одновалентный катион. С другой стороны, было известно, что некоторые природные почвы содержат избыток воднорастворимых солей и в том числе натровых (солончаки); такие почвы вместе с тем содержат и обменный натрий. Другие почвы избытка солей не имеют, но содержат обменный натрий. У этих последних весьма подвижны коллоиды, и как следствие этого у них существует так называемый уплотненный горизонт (солонцы). Оценивая все это, К. К. Гедройц предложил теорию образования солонцов из солончаков, путем отмывания их, и она получила широкое признание. Но, признавая эту теорию, надо признать факт существования в прошлом солончаков там, где сейчас обнаруживаются солонцы, надо признать, что солонцеватые южные черноземы, каштановые и бурые почвы проходили стадию солончаковатых почв; нетрудно видеть, что происхождение этих идей идет от теории морского происхождения наносов Украины, Нижней и Средней Волги и т. д. Предпринимающиеся сейчас попытки обоснования теории К. К. Гедройца об образовании солонцов при помощи учения об областях аккумуляции (солей) и «эрозионной деструкции былого рельефа аккумулятивной области» не могут увенчаться успехом. Связь ее с гипотезой морского происхождения наносов очевидна. Но предшествующий образованию солонца период развития дочвы должен быть периодом опресненного состояния ее, а не периодом накопления солей. Сам солонец есть одна из стадий накопления солей после опресненного состояния почвы. Теория К. К. Гедройца об образовании солонцов находится в противоречии с рядом других весьма существенных фактов, но мы не имели в виду входить здесь в критический разбор этой теории и поэтому отмечать эти противоречия не будем. Несомненно, что эта теория для объяснения процесса образования солонцов наших южных областей не подходит.
В свое время В. В. Докучаев приводил массу доказательств того, что наши черноземные степи в прошлом были значительно более облесены и что климат их был значительно более влажным. Несколько позднее А. А. Измаильский обосновал мысль о бывшей большей увлажненности наших степей, об их прогрессирующем иссушении, в связи с распашкой и неправильной обработкой почв, обширным и безукоризненным экспериментальным материалом. То же утверждал П. А. Костычев и некоторые другие.
В. В. Докучаев, П. А. Костычев и А. А. Измаильский-это сконцентрированный удар: путы старых воззрений не выдерживают и рвутся. Теории морского происхождения наносов и черноземов юга и юго-востока СССР пали. Однако вытекающие из них построения остались. Из обломков старых теорий, в унисон с ними, создался ряд новых-таких, как извечность степей, невозможность произрастания леса в степях, наступление леса на степь, образование солонцов черноземной области путем промывания солончаков.
Чтобы оценить правильность тех или иных идей, нужно установить их генезис, их историческую и социальную значимость. Все сказанное выше показывает, что представление о развитии степей из пустыни, сменившее его представление об извечности степей, а также некоторые другие построения в своем генезисе тесно связаны со старыми неправильными теориями. Они должны быть отброшены. Нужно перейти на новые пути, указанные трудами В. В. Докучаева, А. А. Измаильского, П. А. Костычева; нужно перейти на новые научные позиции, с которых удобнее можно рассмотреть изучаемый вопрос и лучше направить нашу практическую деятельность по ликвидации засух и повышению производительности почв степной полосы.
Учитывая всю историческую обстановку, оценивая внимательно и строго всю современную наличность фактов, связанных с развитием почв, агротехникой, развитием растительности и состоянием климатов различных мест СССР, мы не можем сомневаться в том, что процесс иссушения степей с юга и надвигания их на север продолжается по настоящее время. Работа Измаильского «Как высохла наша степь» тем именно и ценна, потому и должна быть отнесена к числу классических, что она заставляет нашу мысль работать в этом направлении, что она с большой силой концентрирует внимание читателя на важнейших для нас фактах и явлениях и притом не изолированно, а в их диалектической связи, что в ней одновременно с этим дано исчерпывающее указание, что нам нужно делать, чтобы поднять сельское хозяйство степной полосы, чтобы побороть страшнейший бич сельского хозяйства-засуху.
Некоторые наши ученые из числа так называемых степоведов, воспитавшихся в духе идеалистического созерцательного отношения к природе, наблюдая процесс распашки степей, усиление в связи с этим явлений эрозии, иссушение почв и другие факты, склонны высказываться с оттенком сожаления по поводу всего этого и в том числе по поводу самой распашки степей. Такое отношение к вопросу распашки степей представляет собой совершенно неизбежный логический вывод из неправильных теорий об извечности степей, о невозможности произрастания леса в степях. Совсем не то представляют собой воззрения по этим вопросам В. В. Докучаева, П. А. Костычева и А. А. Измаильского. Вопрос о современном развитии наших степей они разрешают в связи со способами использования их, со способами обработки степных почв. Не восстановление первобытной картины степей, а улучшение степного хозяйства, улучшение производительности почв, уничтожение засух и их вредных последствий-таковы выводы из отрицательных оценок состояния степного сельского хозяйства, сделанные Докучаевым, Костычевым и Измаильским.
Как в степной полосе, так и за пределами ее ныне устраиваются специальные заповедники с целью сохранения первобытной природы отдельных участков степей, лесов, лугов и т. д. Они имеют огромное культурное, научное и хозяйственное значение. Нужно только, чтобы и заповедники устраивались не с целью наблюдения за красотами природы, а с целью изучения ее.
В настоящее время быстрое иссушение местности, сильное развитие эрозионных процессов, усиление засух и другие отрицательные явления наблюдаются в Северной Америке в бассейне р. Миссисипи. Причинами развития этих отрицательных явлений послужили уничтожение лесов, усиленная распашка почв, неправильная мелкая обработка их, отсутствие заботы о создании и поддержании структуры почв и др. Явления эти развиваются там катастрофически быстро. Река Миссисипи совершенно изменила свой режим. Она необычайно сильно разливается весной, заносит свое русло и долину песком и мелеет летом. Второстепенные реки (притоки) приобрели характер наших степных рек-сильно разливаются весной и после дождей и мелеют летом и вскоре после прекращения дождей. Попытки спасти почвы от размывания, а долину р. Миссисипи от заноса песком при помощи различных инженерных сооружений не дали результатов. Применявшееся обвалование р. Миссисипи, как мера предохранения от занесения песком долины, не дало эффекта, так как при этом песок быстро накапливается внутри обвалованной полосы, река поднимается, и вода выливается за валы. Миссисипи, по выражению американцев, «золотая река», потому что на урегулирование ее течения затрачено столько золота, что его хватило бы выложить русло этой реки.
В бассейне Миссисипи на наших глазах совершаются такие же явления, какие происходили когда-то и происходят сейчас в нашей степной полосе и привели ее к сильному иссушению. Недаром американцы, убедившись в безрезультатности инженерных мер, обратились к изучению нашего опыта посадки лесных полос в степях (работы экспедиции В. В. Докучаева) с целью изменения климата, улучшения водного баланса местности и предотвращения засух. Они уже сейчас производят в бассейне Миссисипи в больших масштабах лесные посадки полосного типа и проектируют довести масштаб этих работ до огромных размеров.
Все это, несомненно, весьма сильно подтверждает воззрения А. А. Измаильского на роль неумелой распашки степей и неудовлетворительной мелкой обработки степных почв, а также лишний раз указывает на огромное положительное значение лесокультурных работ в степной полосе экспедиции В. В. Докучаева.
Во время жизни и деятельности А. А. Измаильского уже сравнительно обстоятельно и широко была освещена роль отдельных мероприятий в деле улучшения условий сельского хозяйства засушливой степной полосы. Измаильский, признавая необходимость всестороннего комплексного воздействия на эти условия, свое внимание всецело устремлял на роль различной обработки почв, различной агротехники в целом в изменении природы степной области, в борьбе с засухой, в повышении урожайности. Главное зло он видел в плохой мелкой обработке почв, в отсутствии у русских хозяев заботы об улучшении физических свойств почв, в ухудшении условий поглощения почвами вод атмосферных осадков и в увеличении испарения почвой воды.
Но нет сомнения, что простого углубления пахотного горизонта совершенно недостаточно для улучшения водного режима степных почв-так же, как недостаточно и лесонасаждений, взятых в отдельности или даже в сочетании с глубокой обработкой почв. Опыт показывает, что хорошо поглощают воды атмосферных осадков и хорошо их сохраняют только структурные почвы. Поэтому, наряду с устройством лесонасаждений в степной полосе, наряду с введением правильной глубокой вспашки почв, нужно заботиться о поддержании почв в структурном состоянии. Лесонасаждения, правильная глубокая обработка почв плугом с предплужником, структурное состояние почв не исключают, а взаимно дополняют друг друга. Применение этих мероприятий в отдельности не может дать такого эффекта, как их комплексное применение. Уже Измаильский отмечал важное значение, наряду с глубокой обработкой, структуры почв. Более обстоятельно осветил этот вопрос П. А. Костычев. Наконец, в наше время исключительно большое положительное значение структуры почв освещено в трудах многочисленных наших и иностранных ученых и подтверждено опытом практиков, опытом стахановцев высокой урожайности.
Мы уже отмечали, что в конце прошлого столетия, в разгар деятельности А. А. Измаильского, без сомнения, на основе его работ- состоялась большая дискуссия, нашедшая отражение в с.-х. литературе того времени, по вопросу о мелкой и глубокой вспашке.
Случилось так, что в числе сторонников мелкой вспашки и вообще упрощенной обработки почв оказались не агрономы и не лица, заинтересованные в развитии народного хозяйства страны в целом, а различные арендаторы и некоторые помещики. Мнения совершенно ясно разделились соответственно общественной роли участников этой дискуссии, соответственно их роли в производстве.
Мелкая вспашка и упрощенная обработка почв оказались теорией и практикой всех арендаторов и той наиболее реакционной части помещиков, которая жила только текущим днем, которая в ограблении природного плодородия, в ограблении даровой рабочей силы крестьянства видела свое призвание. На противоположной стороне оказались люди науки, люди глубокой практики, и во главе их находился А. А. Измаильский.
За границей теория мелкой пахоты имеет наибольшее признание в Америке-стране наиболее рафинированного капитализма, в стране развитого фермерства, где все строится исключительно на доходе. В связи с этим нельзя не упомянуть о новой борьбе сторонников теорий глубокой и мелкой вспашки уже в советских условиях, в период социалистической реконструкции сельского хозяйства. С чувством недоумения мы должны констатировать, что некоторая часть наших специалистов во главе с Н. М. Тулайковым пыталась вредную теорию мелкой вспашки, теорию арендаторов поднести нам под видом новой системы социалистического земледелия. Это тем более печально, что Н. М. Тулайков-современник И. Овсинского, современник первой дискуссии о мелкой и глубокой вспашке, непосредственно знаком с американским фермерским хозяйством и не мог не знать существа этой теории.
Борьба происходила под флагом борьбы так называемых структурников с антиструктурниками. На социалистических полях спор разрешился сравнительно быстро в пользу глубокой обработки. Однако вредные последствия применения мелкой вспашки и отсутствия заботы о создании и поддержании структуры почв-засоренность полей и иссушение их-дают о себе знать еще и сейчас. Как недостаток теории А. А. Измаильского по вопросу о причинах иссушения наших степей отметим то, что он не сумел сочетать доказанного им иссушения степей, происходящего под влиянием примитивного земледелия, с процессом наступления степи на лес, с общим процессом природного иссушения степей. Второе, что необходимо здесь отметить, это утверждение Измаильского, что для объяснения причин иссушения степей нет необходимости рассматривать изменение климата, что они при примитивном земледелии иссушаются при неизменном климате. Это верное положение вследствие некоторой недоговоренности может дать повод подумать, что климат степей не изменяется. Мы считаем нужным отметить, что делать такой вывод из признания Измаильским возможности иссушения степей без изменения климата-неправильно. Это не соответствует существу мысли Измаильского и противоречит фактическому состоянию дела. Климат влияет на развитие растительности и образование почв и сам зависит от них. Изменение растительности и почв, особенно изменение влажности их, очень сильно и резко влияет на изменение климата. Уничтожается естественная растительность, иссушаются почвы-изменяется и климат.
А. А. Измаильский был сторонником широкого планового развертывания мероприятий по борьбе с засухой; при этом главную надежду в осуществлении этих мероприятий он возлагал на общественные силы того времени. Вот что он пишет по этому вопросу: «...ожидаемые от них [мероприятий по борьбе с засухой] результаты могут быть достигнуты лишь в том случае, когда они будут применяться на обширных пространствах, являясь мерами общественными, а не в отдельной хозяйственной единице, так как в последнем случае могут встретиться весьма крупные затруднения, разрешение которых непосильно отдельному лицу».
Общественность, о которой говорит здесь Измаильский, он видел, как это становится ясным из дальнейших его высказываний, в земствах, на которые так называемые прогрессивные общественные круги того времени возлагали большие надежды. Увы, надежды Измаильского далеко не оправдались.
Ни земства ни царские правительства не могли осуществить тех широких планов реконструкции сельского хозяйства степной полосы в целях борьбы с засухой, какие были необходимы. Для осуществления таких планов нужны иные социально-экономические условия, иная организация труда. Эту работу выполняет советский народ под руководством коммунистической партии и правительства.
2 июля 1936 г. нашим правительством издано постановление о лесах водоохранного значения и водоохранных зонах рек. У нас ежегодно в плановом порядке по всей степной полосе производятся лесные насаждения агромелиоративного значения. В наших колхозах и совхозах введены правильные севообороты, а также вводится травосеяние как мера улучшения физических свойств почв. На социалистических полях производится глубокая обработка почв, зяблевая вспашка, снегозадержание.
Выводы А. А. Измаильского о положительном значении глубокой вспашки почв и их культурного состояния колхозные массы и стахановцы наших полей усвоили, проверили на собственном опыте и широко используют в борьбе за высокий урожай.
Надеемся, что книга А. А. Измаильского «Как высохла наша степь» станет известна не только каждому агроному, но и всем передовикам социалистического земледелия нашей степной области.
В. Вильямс , 3. Филиппович
АЛЕКСАНДР АЛЕКСЕЕВИЧ ИЗМАИЛЬСКИЙ
По своему значению в развитии нашей сельскохозяйственной науки, изучении природы степей и разработке вопроса о мерах борьбы с засухой А. А. Измаильский должен быть поставлен в один ряд с такими выдающимися именами, как В. В. Докучаев, Н. М. Сибирцев, П. А. Костычев, Н. А. Энгельгардт, К. А. Тимирязев, Н. А. Краснов, С. И. Коржинский.
А. А. Измаильский родился 1 марта 1851 г. в б. Саратовской губернии, в Петровском уезде. Отец его был небогатый дворянин, служащий.
Небезынтересно происхождение фамилии и рода Измаильских. Во время русско-турецкой войны после занятия русскими войсками Измаила (Суворов, 1790 г.) на улице был подобран раненый турецкий мальчик «с брюхом, проткнутым штыком». Его отправили в Россию, вылечили, окрестили и дали фамилию Измаильский. Это был дед А. А. Измаильского.
Свое обучение А. А. Измаильский начал в г. Петровске в реальном училище, из которого он, однако, был взят и переведен в Московскую земледельческую школу. Что послужило причиной перевода А. А. в Москву, в точности неизвестно. Можно предполагать, что причиной этого была малая обеспеченность родителей А. А. и желание поскорее пристроить сына к делу. По окончании этой школы А. А. все же не ищет службы, а поступает (1870 г.) в Петровскую земледельческую и лесную академию (ныне Тимирязевская с.-х. академия). . Уже в период пребывания в академии обнаруживается слабость здоровья А. А. Почти каждый год ему по болезни приходится прерывать учение. Несмотря на это, академию он оканчивает успешно «с правом получения степени кандидата сельского хозяйства по представлении гимназического или равного таковому аттестата и удовлетворительно написанного рассуждения». Рассуждение было написано, но аттестат представлен не был.
В Москве А. А. часто бывал в доме своего дяди, известного тогда профессора геологии Московского университета С. А. Усова, оказавшего, по признанию самого А. А., большое влияние на возникновение у него интереса к науке и формирование его научного мировоззрения. Там же А. А. встречался с лучшими московскими учеными, а также с лучшими артистическими силами того времени, и это, несомненно, не могло не повлиять на склонности А. А.
По окончании академии в 1875 г. А. А. принял участие в гастролях Малого театра по Волге и по возвращении с них получил приглашение от этого театра войти в его коллектив. Однако А. А. больше привлекает научно-исследовательская работа, и он в этом же году определяется в Петровскую академию на должность ассистента по найму (внештатного) при кафедре зоологии и сравнительной анатомии, которой заведывал тогда проф. К. Э. Линдеман. Однако научно-исследовательской работы в академии в то время почти никакой не велось, научная мысль едва-едва шевелилась. Профессора и ассистенты несли службу, а не работали научно в целях развития русского сельского хозяйства.
А. А. не мирится с таким положением. Его пытливый ум, его жажда знаний, его стремление к широкой научной и продуктивной работе не получают удовлетворения. Он оставляет академию (1879 г.) и переезжает в г. Херсон на должность преподавателя сельского хозяйства и заведующего фермой Херсонского земского сельскохозяйственного училища, в котором, по мысли учредителей его, должны были обучаться исключительно дети крестьян.
Во главе этого училища стал М. В. Неручев, известный тогда и ставший впоследствии еще более известным своими трудами по вопросам развития русского сельского хозяйства и в частности сельского хозяйства нашего юга. Началась работа по организации преподавания и научно-исследовательской работы в училище. В это время в России по существу едва только начинала пробуждаться идея о необходимости распространения сельскохозяйственных знаний. Никаких сельскохозяйственных наук, основанных на русских данных, не существовало. Весь опыт, все знания, все конкретные примеры заимствовались с Запада. Только немногие представители тогдашней русской науки и русской общественности сознавали, что переносить полностью опыт и практику Запада на нашу почву, в наши хозяйства нельзя. Это были некоторые члены Вольно-экономического общества и такие представители русской науки, как Н. А. Энгельгардт, А. Советов, И. А. Сте-бут, А. Н. Шишкин, В. В. Докучаев, Д. И. Менделеев, П. А. Коетычев.
В это время В. В. Докучаев и П. А. Костычев делали первые шаги по пути исследования наших черноземных почв. В такой научной атмосфере и начал А. А. Измаильский свою научную и практическую деятельность на ферме Херсонского земледельческого училища. С первых шагов деятельности А. А. в этом крае ему пришлось столкнуться с явлениями засушливости климата, с вопросами накопления и сбережения влаги в почве и обработки почв, а также с вопросом о необходимости научной разработки методов борьбы с засухой. Позади-слишком бледные проблески правильной мысли в этом направлении у отдельных практиков и ученых (Н. К. Срединский, И. Палимпсестов, И. А. Стебут, А. Н. Шишкин) и масса ложных теорий, впереди-неизвестность, которую можно раскрыть только трудом. И А. А. Измаильский не жалеет труда. Он преподает, налаживает ферму, ставит опыты, пишет. Вскоре из-под его пера выходят две небольшие по объему, но весьма важные по глубине вложенных в них мыслей, работы. В труде, в борьбе с неблагоприятной стихией (засуха, неурожаи и голод) зародились у А. А. важные идеи в отношении обработки почв и роли человека в развитии наших степей, которые он впоследствии полностью обосновал на опыте и изложил в своих классических трудах «Как высохла наша степь» и «Влажность почв и грунтовая вода в связи с рельефом местности и культурным состоянием поверхности почвы», которые делали и делают переворот в технике нашего сельского хозяйства, за которые он получил признательность своих современников и заслуженно пользуется нашей.
Однако недолго А. А. Измаильскому пришлось работать в Херсонском училище. В 1883 г. весь педагогический состав училища вышел в отставку. Некоторые из педагогов на всю жизнь отказались от государственной службы и навсегда перешли на работу в земства (М. В. Неручев) и в частные предприятия (А. А. Измаильский). Что послужило причиной солидарного оставления Херсонского училища всеми преподавателями, нам в точности неизвестно. По словам О. А. Измаильской, дочери А. А., «если бы они не ушли, то их ушли бы». С 1883 г. по 1896 г. А. А. Измаильский работает в бывшем Полтавском уезде в качестве управляющего крупным (9 000 десятин) имением князя В. С. Кочубея, известным под названием Песчано-Балясное. Много поработал А. А. над устройством этого хозяйства. Принял он его в 1883 г. совершенно расстроенным и разоренным различными арендаторами, а сдал в 1891 г. в прекрасном состоянии. Здесь во всю ширь развернулись его крупные организаторские способности.
Вот что писал о нем один из приглашенных им в 1887 г. в Песчано-Балясное практикантов В. А. Муромцев: «Он умел подчинять людей своей воле и заставлять их работать в указанном им направлении. Часто болея, он не всегда мог лично наблюдать за хозяйством, но это не отражалось на деле, благодаря указанной способности А. А. управлять людьми и держать их в дисциплине. Сила духа у него была поразительная. С виду суровый и замкнутый, А. А. охотно делился со всеми своими научными мыслями и результатами хозяйственных наблюдений. Он чувствовал потребность в широкой аудитории».
Переехав в имение Песчано-Балясное, А. А. на время прекращает свои исследования над влажностью почв, которые он так успешно начал еще в Херсонском училище. Но уже в 1886 г. он возобновляет свои исследования, и с этого времени его рабочий кабинет на хуторе Дьячково (место, где жил А. А. Измаильский в период управления Песчано-Балясным) превращается в почвенную лабораторию. А. А. с увлечении отдается научно-исследовательской работе. Одновременно, будучи членом Полтавского сельскохозяйственного общества и его вице-президентом, А. А. весьма активно работает там-читает доклады, выступает в прениях, принимает в Дьячкове членов сельскохозяйственного общества и различных ученых, интересующихся постановкой дела и состоянием хозяйства в Песчано-Балясном. Его посещают профессора, агрономы-опытники, хозяева - все находят у него приют, все пользуются его вниманием, все получают удовлетворение от виденного и слышанного. Но как прост и доступен он был для всех подлинно интересующихся наукой, знаниями и практикой научного ведения хозяйства, так грозен и неприступен он был для разных хозяев-ханжей, хозяев-спекулянтов, карьеристов и псевдоученых. Известно, какая острая дискуссия велась в России в девяностых годах по вопросу о мелкой и глубокой вспашке. Во главе сторонников глубокой вспашки стоял А. А. Измаильский, за ним шло большинство ученых и агрономов-опытников. Во главе сторонников мелкой вспашки были князь В. А. Кудашев и помещик И. Овсинский, а за ними арендаторы различных калибров. А. А. Измаильский с беспощадностью человека, убежденного в правоте своих идей и вредности идей своих противников, бьет, критикует, уничтожает своих врагов.
В период своих работ по почвенно-геологическому исследованию Полтавской губернии (1886-1889 гг.) В. В. Докучаев посещает А. А. Измаильского и скоро между ними устанавливаются отношения солидарности и дружбы. Вот как характеризует взаимоотношения этих крупных ученых неизвестный автор некролога-воспоминания об А. А. Измаильском, помещенного в журнале «Почвоведение» за 1916 г. (№ 3-4): «Оба крупные, сильные, дерзновенные в начинаниях, связанные любовью к русской природе и ненавистью к «болтовне» и «фантазиям», хотя сами немножко фантазеры, они, повидимо-му, быстро сходятся в конце восьмидесятых годов. С тех пор Докучаев всегда делится с И. своими мечтаниями, планами, делами личными...>>
Повидимому, можно считать несомненным, что с тех пор, как между В. В. Докучаевым и А. А. Измаильским установились дружеские отношения, В. В. Докучаев посвящал А. А. во все свои начинания, во все планы и обсуждал их с ним. Но особенно, повидимому, большое влияние А. А. надо видеть в составленных Докучаевым планах экспедиций Лесного департамента и устройстве широко известных степных лесничеств-Каменно-Степного, Старобельского и Велико-Анадольского. Также едва ли без совета с ним обошлась и такая сложная и ответственная работа В. В. Докучаева, как реформа Ново-Александрийского сельскохозяйственного института.
Чтобы полнее осветить нравственный и интеллектуальный облик А. А. Измаильского, мы позволим себе процитировать еще одно место из некролога-воспоминания того же неизвестного автора: «Да, как это ни странно, этот знаменитый хозяин-практик, которого искали крупнейшие помещики России, практические советы которого ценили государственные люди, был в сущности человеком науки и по склонности, и по складу ума, и по дарованиям. Вдумчивый и пытливый исследователь, тонкий аналитик, зоркий наблюдатель, логически последовательный, широкий и, в то же время, осторожный ум, остроумный и находчивый экспериментатор, он быть может выдвинулся бы в первые ряды ученых, если бы «судьба», как это часто у нас бывает, не направила его на другую дорогу, на которой ему пришлось «отдыхать» за наукой лишь тогда, когда другие отдыхали уже без кавычек, т. е. ночью».
А. А. Измаильский не занимал кафедры где-либо в высшем учебном заведении, в этом смысле он не выдвинулся в первые ряды ученых. Но он разработал и дал нам один из лучших методов борьбы с засухой (агротехнический метод), он впервые, на основании безукоризненного научного анализа, правильно определил пути современной стадии развития нашей степной полосы и роль в этом процессе человека-в этом он превзошел огромное большинство ученых и стал в первые ряды среди первых.
Акад. В. Р. Вильямс помнит, что Петровская академия делала A. А. Измаильскому предложение занять кафедру, но правящие круги не допустили этого, считая, что он человек «скомпрометированный». В 1893 г. А. А. прекращает свои экспериментальные работы по исследованию влажности почв и приступает к обработке накопленных им материалов. В этом же году он выпускает свою классическую работу «Как высохла наша степь», а в 1894 г. публикует вторую работу «Влажность почвы и грунтовая вода в связи с рельефом местности и культурным состоянием поверхности почвы». Под впечатлением страшных 1891 и 1892 голодных лет и, кроме того, повидимому, под влиянием написанной в широком плане работы о степях его друга B. В. Докучаева он спешит в первой из названных работ сказать свое последнее слово, свое заключение, с тем, чтобы вслед за этим представить экспериментальный материал, подтверждающий все сказанное им в этом заключении.
З а работу «Влажность почв и грунтовая вода в связи с рельефом местности и культурным состоянием поверхности почвы» А. А. Измаильский получил от Академии наук так называемую Макарьевскую премию (1 500 руб.); Вольно-экономическое общество, Московское общество сельского хозяйства и Полтавское сельскохозяйственное общество присудили ему свои золотые медали; на Всероссийской выставке в Нижнем-Новгороде (Горький) ему был выдан почетный отзыв. После выхода этих работ А. А. Измаильский ничего больше не писал. В 1896 г. он оставляет службу в имении Песчано-Балясное и принимает в свое управление еще более крупное имение.
Заслуживают быть отмеченными следующие факты:
1. А. А. Измаильский впервые сконструировал специальный бур для взятия образцов почв с ненарушенной структурой и разработал метод исследования свойств почв по этим образцам.
2. Он впервые в России ввел культуру гаоляна и пропагандировал разведение джугары, которая незадолго, перед тем появилась на нашем юге.
Умер А. А. Измаильский в 1914 г.
3. Филиппович
ОТ РЕДАКЦИИ
Работа А. А. Измаильского «Как высохла наша степь» переиздается по первому и единственному изданию, вышедшему в 1893 г. Текст работы сохранен полностью, исправлены без оговорок только опечатки. Некоторые стилистические погрешности, допущенные, повидимому, самим автором, воспроизведены и в настоящем издании, но сопровождены редакционными вставками, заключенными в квадратные скобки.
В таблицах 3, 6 и 9 все цифровые данные, характеризующие среднюю влажность почв, не представляют собой средних арифметических из данных, показывающих влажность по отдельным горизонтам. Повидимому, автор применял иной прием для этих вычислений или вносил не оговоренную в тексте поправку в средние арифметические. Поэтому редакция никаких исправлений в указанных таблицах не сделала. Однако, учитывая, что на основании приведенных в таблицах данных автор делает некоторые выводы, редакция вычислила средние арифметические и по ним проверила выводы автора. Оказалось, что и в этом случае ни. один из выводов автора не противоречит аналитическому материалу. Вместе с тем редакция считает необходимым отметить, что в работе Измаильского «Влажность почв и грунтовая вода...», вышедшей на год позже (1894 г.), все цифры, показывающие среднюю влажность почв, представляют собой средние арифметические из влажности отдельных горизонтов.
Чтобы облегчить пользование книгой, редакция сопровождает встречающиеся в тексте измерения, выраженные в старых русских мерах, метрическими мерами (последние даны в квадратных скобках)
ГЛАВА 1
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Первые мои работы над влажностью почв относятся к 1880- 1881 гг. В это время я производил свои исследования в Херсонской губернии, а результаты этих исследований были мною напечатаны в «Земледельческой газете» за 1881 г. в статье «Влияние глубокой обработки поля на первоначальное развитие озимых ржи и пшеницы» и в журнале «Сельское хозяйство и лесоводство» за 1882 г. в статье «Влажность почвы в связи с культурным ее состоянием». Не переставая интересоваться вопросами, касающимися влажности почвы, я должен был прекратить свои работы в Херсонской губернии, не оставляя надежды возобновить их при первых к тому благоприятных условиях. На основании первоначальных своих исследований в Херсонской губернии, я в своих статьях обращал внимание местных хозяев, так часто страдающих от засухи, на то, что поддержание поверхности почвы в рыхлом состоянии и углубление пахотного слоя имеют громадное значение в борьбе с засухой. Значение этих мер тем сильнее должно выражаться, чем суше климат и чем легче, благодаря своим физическим свойствам, уплотняется почва. На основании тех же исследований в Херсонской губернии, я высказал предположение, что то или другое культурное состояние поверхности почвы оказывает громадное влияние не только на влажность ее верхних слоев, но и на общий запас влаги в почве и что в ряду причин, обусловивших обеднение наших степей водою, на первый план мы должны поставить не изменение климата данной местности, а изменение характера поверхности почвы. П. Н. Бараков, Б. Н. Черепахин и В. Н. Дьяков своими работами на опытных полях вполне подтвердили мой вывод относительно значения глубокой обработки почв, а исследование степей южной России, произведенное нашим известным ученым и знатоком русских почв - проф. В. В. Докучаевым, подтвердили мое предположение о главнейшей причине обеднения наших степей водою.
С 1886 г. я вновь мог приступить к продолжению своих исследований над влажностью почв, но уже в Полтавской губернии, все эти исследования производились мною непрерывно до лета 1893 г., когда я, не располагая необходимым свободным временем, вынужден был прекратить свои исследования, тем более, что и накопившийся материал требовал разработки.
При начале моих исследований в Полтавской губернии то разнообразие во влажности почв одного и того же участка, которое наблюдалось в одно и то же время, особенно в более глубоких слоях, едва не заставило меня отказаться от исследования влажности глубоких слоев и ограничиться исследованиями лишь верхнего слоя; но затем дальнейшие наблюдения привели меня к убеждению, что это разнообразие находилось в прямой зависимости от индивидуальности образцов и что на влажность почвы, в том или другом месте, могут оказывать влияние весьма незначительные причины, как-то: едва заметное углубление поверхности, норы различных животных, естественные трещины в почве, близость какой-нибудь заросли и т. п..
Научившись тщательно выбирать места без всяких мешавших моему делу особенностей, я, вместе с тем, при определении влажности этих почв стал получать и результаты с более постоянным характером.
Свои работы по влажности я могу разделить на три группы.
Первая группа-определение влажности почв от поверхности до глубины грунтовых вод. Это, так сказать, случайные исследования; я их производил при рытье каждого колодца в имении; при этом влажность определялась в первые годы на глубине каждого аршина [71 см], а затем я нашел нужным производить определения влажности для каждой четверти аршина [17,75 см].
Вторая группа исследований заключается в определении влажности почв, различных по культурному состоянию; при этом определения производились от поверхности до глубины трех аршин [213 см].
В первые годы своих исследований, при определении влажности почвы до указанной глубины, я ограничивался четырьмя образцами, а именно: влажность определялась в слое от 0 до 4 вершков [0-18 см], от 12 до 16 вершков [53-71 см], от 28 до 32 вершков [123-142 см| и от 44 до 48 вершков [195-213 см]; но затем я стал брать для каждого случая определения влажности до глубины 3 аршин [213 см] образцы с каждой четверти аршина [18 см], и в первой четверти влажность определялась по двум образцам, а именно от 0 до 2 вершков [0-9 см] и от 2 до 4 вершков [9-18 см]; таким образом, влажность почвы от 0 до 3 аршин [0-213 см] определялась мною по 13 образцам, что давало мне не только более полную картину распределения влаги, но и возможность в каждом случае судить о том, представляет ли данная влажность почвы явление нормальное или же она является случайностью, составляющей индивидуальный характер данного образца, и совершенно понятно, что полученные при этом данные не могли служить для каких-либо определенных выводов, а потому я чаще всего должен был вновь повторять то же определение влажности для той же местности спустя несколько дней после первого определения, оказавшегося ненормальным.
Определения второй группы производились мною в течение 6 лет, почти ежемесячно, на степи и на почвах, занятых различной культурой. Для этих последних определения производились не ежемесячно и при том ежегодно не для одних и тех же почв, тогда как влажность степной почвы определялась в течение всего периода времени на одном и том же, сравнительно небольшом, участке.
К третьей группе моих исследований я отношу все определения влажности почв, производившиеся или только в самом поверхностном слое, или до глубины одного аршина [71 см]. Эти исследования имели целью каждый раз решение какого-либо специального вопроса относительно значения различных культурных приемов по обработке почвы на ее влажность. Эта группа работ представляла собою как бы продолжение тех исследований влажности почв, которые я производил в 1880 и в 1881 гг. в Херсонской губернии, результаты которых своевременно были мною опубликованы. В течение шестилетних моих исследований влажности почв в Полтавском уезде мною произведено несколько тысяч определений влажности. В настоящее время я занят разработкою этого материала.
Ввиду того значения, которое, позволяю себе думать, мои исследования могут иметь для выяснения вопроса о борьбе с засухой, вопроса, который в последнее время пользуется такой широкой популярностью в среде не только одних сельских хозяев, интересы которых затрагиваются им всего сильнее, но и в среде людей совершенно других специальностей, я решаюсь в этом кратком, предварительном сообщении, раньше чем буду в состоянии напечатать подробный отчет о своих работах, ознакомить интересующихся с некоторыми результатами моих исследований, которые освещают до известной степени этот животрепещущий вопрос нашего сельского хозяйства.